В ходе форума «Армия-2018» состоялся «круглый стол» промышленности и ВМФ по проблемам средств спасения и специальным подводным средствам. Сегодня, несмотря на значительные финансовые вложения, так по сути и не обеспечена возможность поточной (одновременно для большого числа спасаемых) декомпрессии экипажа затонувшей подводной лодки, причем на Северном, Балтийском и Черноморском флотах таких средств нет абсолютно, а на Тихоокеанском флоте имеющихся возможностей даже на новейшем спасателе «Игорь Белоусов» недостаточно для спасения экипажей атомных подводных лодок ВМФ.
“Кто и из каких побуждений вопреки профессиональной оценке упорно проталкивает массовую поставку ВМФ не нужных ему ГВК? ”
Возникает вопрос: куда ушли деньги, потраченные на эту тематику после гибели АПКР «Курск»? А ушли они значительной частью на массовую закупку импортных телеуправляемых необитаемых подводных аппаратов (ТНПА) и на постройку спасательного судна «Игорь Белоусов». Из доклада АО «Тетис-Про» на «круглом столе»: «Из 155 поставленных им ВМФ НПА только 27 отечественных». Но на том же «круглом столе» состоялся доклад по отечественным телеуправляемым необитаемым подводным аппаратам (ТНПА) представителей Томского университета ТУСУР. В числе прочих были упомянуты длительные работы отечественных ТНПА на больших глубинах по поиску аргентинской подводной лодки «Сан Хуан» (эти ТНПА закупались иной структурой МО РФ, а не ВМФ). Представителями 40 ЦНИИ на «круглом столе» была дана высокая оценка ТНПА РТМ-500 по результатам работ на АПКР «Курск». Однако ни один РТМ-500 после этого ВМФ закуплен не был, все деньги ушли на импорт.
Вокруг спасательного судна «Игорь Белоусов» и его глубоководного водолазного комплекса ГВК-450 было много скандалов, в ходе их в тень ушло главное – фактически глубоководный водолазный комплекс «выкинул» с достаточно небольшого корабля барокамеры для спасенных подводников, оставшихся хватит лишь на 60 человек. Получается, новейший корабль-спасатель ВМФ неспособен обеспечить поточной декомпрессии экипажа ни одной атомной подлодки, и именно это является ключевой проблемой и ошибкой этого проекта.
То есть мы заведомо закладываем еще живых людей, поднятых на поверхность с потерпевшей аварию субмарины, в «плановые потери» – часть спасенных либо погибнут, либо станут инвалидами, своевременно не пройдя декомпрессии. И мнение, что при аварии подводной лодки большинство экипажа «все равно гибнет», не только кощунственно, но и просто неверно – как по опыту прошлых аварий, так и ввиду особенностей устройства наших подводных лодок последних поколений («малочисленная корма»).
С барокамерами вообще происходит что-то непонятное: чем новее проект спасательного судна ВМФ, тем ситуация с ними хуже. Сравним (с учетом численности экипажа, например АПКР проекта 667БДРМ – около 140 человек) корабли-спасатели ВМФ:
- «Алагез» (постройки СССР) – барокамеры на 100 человек;
- «Игорь Белоусов» – барокамеры на 60 человек;
- перспективный спасатель проекта 02981 – барокамеры на 40 человек.
Получается, на «перспективном спасателе» оказаться в числе плановых потерь обречено более двух третей экипажа атомной подлодки, и даже для личного состава дизельной ПЛ этого недостаточно.
Перспективное спасательное судно проекта 02981
В том, что завод способен в короткие сроки построить серию спасателей проекта 02981, сомнений нет, но нужны ли ВМФ именно такие корабли? Спасатели, безусловно, нужны, но очевидно с другим составом и с другими возможностями спасательного комплекса.
На «круглом столе» по этому вопросу состоялось жесткое обсуждение. Позиция организации, чей комплекс планируется использовать, сводилась к тому, что с учетом установки глубоководного водолазного комплекса ГВК-300 места для дополнительных барокамер якобы нет. Возникает вопрос: а зачем вообще нужен сам ГВК, если его возможности полностью перекрываются современными ТНПА, и нормобарическими скафандрами? Данные вопросы и ранее многократно ставились специалистами. Так кто и из каких побуждений вопреки профессиональной оценке упорно проталкивает массовую поставку ВМФ не нужных ему ГВК? Фактически вместо спасателей для ВМФ лоббируется поставка судов – носителей дорогостоящих и ненужных ГВК.
Есть ли иные решения? Да, есть – это прозвучавшие на Военно-морском салоне в 2017 году предложения по модульной системе оказания помощи и спасения экипажа подводной лодки (МСОПСЭ ПЛ) – своего рода каскаду барокамер, обеспечивающих необходимое их количество даже на неприспособленных судах. В базовой комплектации был заявлен комплекс на 60 человек с возможностью экстремальной перегрузки до 120 человек. Именно такой подход стоит считать принципиально верным: модульная конструкция позволяет наращивать возможности барокомплекса с учетом возникающих условий и особенностей спасработ по лодкам конкретных проектов.
Очевидное решение в нашей ситуации – размещение на перспективном спасательном судне проекта 02981 каскада барокамер МСОПСЭ ПЛ с обеспечением поточной декомпрессии не менее 60 человек для Балтийского и Черноморского флотов и не менее 140 человек для Северного и Тихоокеанского.
Кроме того, обычно применяемые у нас автономные подводные спасательные аппараты крайне дороги, имеют ряд ограничений в штормовых условиях и недостаточную производительность спасательных операций. С учетом ограниченного водоизмещения спасательного судна проекта 02981 и наличия у него системы динамического позиционирования целесообразна установка на нем в качестве основного спасательного средства современного управляемого привязного самоходного спасательного колокола («гибрида тяжелого ТНПА и спасательного колокола»). Возможность создания такого отечественного аппарата («колокола») в короткие сроки и за разумные деньги не подлежит сомнению. Создание такого аппарата обеспечивает возможность в условиях реально ограниченного финансирования фактически создать дееспособную систему спасения для всех театров ВМФ (потребность – порядка шести спасательных судов). При этом возможность приемки на спасатель и применения автономного подводного снаряда должна быть сохранена.