Что такое народная милиция Луганской народной республики? Насколько сложно было создать из ополченцев регулярные воинские части? Что сейчас происходит на фронте? На эти вопросы в интервью газете «Военно-промышленный курьер» ответил начальник штаба народной милиции ЛНР полковник Сергей Козлов.
Что такое народная милиция Луганской народной республики? Насколько сложно было создать из ополченцев регулярные воинские части? Что сейчас происходит на фронте? На эти вопросы в интервью газете «Военно-промышленный курьер» ответил начальник штаба народной милиции ЛНР полковник Сергей Козлов.
– Сергей Иванович, долгое время в новостях о событиях в Новороссии звучало: «Министерство обороны Луганской народной республики», а сейчас появилась народная милиция. Объясните нашим читателям, в чем разница?
– Согласно Минскому меморандуму, гарантами которого выступили, естественно, Россия как наша братская страна и лично президент Владимир Путин, было оговорено, что Луганская и Донецкая народные республики не должны иметь армию, а вооруженные силы будут сформированы в формате народной милиции. Поэтому в ноябре глава ЛНР Игорь Плотницкий подписал указ о создании народной милиции (далее – НМ), а также положение о ней. До этого наши батальоны были в составе созданного в июле, когда уже началась война, Министерства обороны ЛНР. На момент формирования народной милиции структура Минобороны уже была фактически создана, и она очень напоминала ту, которую мы сейчас создаем.
При формировании НМ отдельные воинские части вошли в ее состав, какие-то, наоборот, ушли в другие ведомства.
Помимо недавно созданных двух бригад в состав народной милиции входят и военные комендатуры. Силовые структуры в Луганской республике представлены также Министерством государственной безопасности, в составе которого сейчас формируются части и подразделения пограничной службы. В настоящее время мы налаживаем с ними взаимодействие. Скажу больше – уже есть до десятка совместных приказов, которые должны облегчить нам совместную работу.
 |
| Коллаж Андрея Седых |
– Какие части и подразделения, кроме упомянутых комендатур, входят в состав народной милиции?
– Скажем так: в настоящее время это фактически армейский корпус двухбригадного состава. В Луганской республике сформированы, укомплектованы и вооружены две бригады – 2 и 4-я.
Помимо двух бригад у нас будет так называемый корпусной комплект, в составе которого части и подразделения связи, инженерные и даже РХБЗ.
Но вернемся к бригадам. Они сформированы, 2-й бригаде вручили боевое знамя еще в ноябре, а 4-й – 13 декабря. Личному составу присвоены воинские звания.
Мы несколько отошли от классической организации бригад, так как у нас всего два мотострелковых батальона и один танковый. В бригадах народной милиции есть артиллерийские дивизионы, противотанковые батареи, системы РСЗО, есть и разведчики, а также связисты и подразделения РХБЗ. Так что получились полноценные мотострелковые бригады, способные на равных вести бой с украинским противником. Надо понимать, что части и подразделения новых бригад уже несут боевую службу на линии фронта в своих зонах ответственности.
– Получается, что за такой короткий срок сформированы регулярные воинские части и подразделения. Насколько сложно это было сделать, зная любовь ополченцев к «вольнице»?
– Вы же понимаете, что большинство воевавших считают так: «Главное, мы свой дом освободили, а дальше нам зачем идти?». Когда народная милиция создавалась, многие не хотели служить по контракту, не понимали, чего вообще от них хотят. Пришлось вести работу, разъяснять, что надо. Население увидело нашу работу, понимает, что мы строим, создаем новую структуру, отходим от партизанщины, от которой уже все устали. Людям в Луганской народной республике хочется порядка. Создавая народную милицию, мы начинаем строить государство в целом.
Многие не верили, что в такие короткие сроки реально создать НМ. Сейчас мы де-факто имеем две бригады, управление корпуса, другие структуры. И все они рабочие, жизнеспособные.
– Существует мнение, что даже по меркам ополченцев в казачьих сотнях и батальонах во время боевых действий царила анархия. Насколько сложно при создании народной милиции было работать с казаками?
– Нет никакого конкретного различия – казачьи или ополченческие подразделения. Есть люди. Все зависит от них. Я считаю, что с каждым человеком можно найти общий язык, договориться. Есть отдельные личности, которые и сейчас уверены: государственности все еще нет. Но надо признать, таких за последнее время почти не осталось. В народной милиции достаточно много казаков, перешедших к нам.
– Для регулярной армии главное – боевая подготовка. Но в Донбассе продолжается война, части и подразделения народной милиции выполняют боевые задачи. Как удается организовать полноценную боевую подготовку?
– Конечно, мы постоянно находимся на линии фронта. Но уже созданы полноценные полигоны, через которые мы пропустили практически весь личный состав. Наверное, не в том объеме, как хотелось бы. Но провели боевое слаживание, ротные и даже батальонные учения. Потренировали специалистов. Надеемся, в дальнейшем наши бойцы будут шлифовать свои навыки.
– Какой принцип комплектования руководство ЛНР выбрало для народной милиции? Она будет контрактная или по призывному принципу? И, конечно, ни для кого не секрет, что экономическая и гуманитарная ситуация в Луганской республике очень тяжелая. Поэтому резонный вопрос: как получается организовывать материально-техническое обеспечение народной милиции? Есть ли социальные льготы у служащих в НМ?
– На данный момент мы решили, что народная милиция будет комплектоваться военнослужащими по контракту. Правда, не могу сказать, что будет в дальнейшем.
Если подвести краткий итог проведенной работы, то ее можно условно разделить на два этапа. Первый – формирование народной милиции. Конечно, этот этап подразумевал отбор личного состава, может быть, и не всегда качественный. Сейчас мы переходим ко второму этапу, как говорится – от количества к качеству.
Мы прекрасно понимаем, что некоторые бойцы пришли в народную милицию, имея перед собой другие цели, не вполне понимая задачи, стоящие перед нами. Сейчас процесс фильтрации идет, от каких-то людей мы избавляемся. Наводим порядок. Отсеиваются те, кто не готов, плохо себя показал, но надо признаться, что таких не так уж много.
Лично я вижу, что костяк народной милиции составили те, кто начинал защищать нашу республику еще в мае-июне, участвовал в боях. Сейчас стали приходить те, кто в это время уезжал в Россию.
Не стоит забывать, что у нас есть готовый резерв из тех, кто сражался все это время с врагом, но когда началось формирование народной милиции, предпочел вернуться «на гражданку». Это проверенные бойцы, прекрасно показавшие себя. Возможно, со временем мы придем к системе организованного резерва, когда таких людей будут призывать на службу раз в месяц, проводить с ними занятия, поддерживать их боеготовность, а в случае необходимости призывать и отправлять в бой. Но если честно, сейчас главная задача – наращивать боевую подготовку со вновь созданными регулярными частями милиции.
Конечно, организовать систему материально-технического обеспечения в наших условиях достаточно тяжело, и мы этого не скрываем. Но добились того, что части народной милиции во многом своевременно обеспечиваются всеми видами довольствия. В том числе зимним обмундированием, причем в полном объеме. Да, офицеры носят солдатские шапки, но это скорее плюс – ведь они у них есть!
От запасов украинской армии нам много чего досталось, особенно в августе-сентябре, когда они бежали. Причем не только различных материальных средств, но и военной техники, вооружения.
А насчет социальных льгот, наша республика к ним пока еще не готова. Я бы сказал: рановато. Но я считаю, уже хорошо, если военнослужащие народной милиции получают приличную зарплату. К примеру, рядовые сейчас получают денежное довольствие от 5000 гривен, а офицеры уже от 7000. Зарплата фиксирована и выплачивается стабильно. Я считаю, это сейчас самая большая социальная льгота для человека и его семьи. Зачастую наши бойцы – единственные кормильцы, способные принести деньги в семью. Ведь промышленность в ЛНР стоит.
– Сергей Иванович, основу любой армии составляет офицерский корпус. Много ли в народной милиции командиров с военным образованием, бывших кадровых военных?
– Сейчас в ротном, батальонном и бригадном звене достаточно много офицеров, кто оканчивал военные училища еще в СССР, к примеру Рязанское воздушно-десантное, ВАУШ и другие. А вот выпускников самостийных украинских военных вузов у нас практически нет. Ведь на Украине 23 года вытравливалось все русское, все связанное с русским миром. Даже военные училища были перенесены либо в центр, либо на запад Украины. «Общевойсковиков» готовили во Львове. Было училище сухопутных войск в Одессе, но недолго, его закрыли – перетянули во Львов. И это началось не при Ющенко, еще при Кучме. Украинское руководство прекрасно понимало, что основной контингент военного училища – местное население.
– Какова сейчас обстановка на фронте?
– Точки сосредоточения усилий противника на нашем фронте – станица Луганская, город Счастье, район Славяносербска, треугольник, образованный поселками Сокольники и Крымское с Бахмутской трассой, Стаханов, окрестности Первомайска – у противника над нашими позициями «нависают» Лисичанск, Северодонецк. И, конечно, самое пристальное внимание противник уделяет району Дебальцева.
Сейчас украинские военные сосредоточили свои усилия на том, чтобы используя так называемые номерные блокпосты и Бахмутскую трассу, «отжать» нас от берега Северского Донца и вытеснить из выступа в районе Славяносербска и Сокольников. Во многом для этого они и устроили заварушку у 32-го блокпоста. Но негативный опыт этих боев научил их. И уже так активно украинские военные в бой не кидаются, как тогда, потому что не ожидали такого жесткого нашего сопротивления.
Сейчас у номерных блокпостов противником уже практически закончена ротация личного состава, проведены дополнительные инженерные работы. Кстати, ротация у противника происходит практически все время. Каждый месяц украинское командование заменяет свои части и подразделения.
Сейчас мы оцениваем силы противника до 10 батальонно-тактических групп. Украинская артиллерия нас беспокоит. Но почему-то они бьют постоянно по мирным жителям и гораздо реже по нашим позициям. Мы считаем, что они пытаются вызвать недовольство войной у мирных жителей, поэтому и ровняют наши города, населенные пункты с землей. Но если честно, я не могу объяснить логику действий, когда бьют по роддомам, газораспределительным узлам и жилью.
Правда, после августа, когда украинскую авиацию начали последовательно сбивать, она в воздухе не появляется. На нашем фронте авиаудары прекратились в сентябре.
Вообще противник уже другой. Не идет так бесшабашно в атаку, как было летом, когда они ехали, прямо как показывают в фильмах про Великую Отечественную войну: «немцы с губными гармошками».
«Укропы» тогда думали, что возьмут нас голыми руками, а сейчас действуют по науке. Артиллерия не спеша отрабатывает, разведка работает. Противник активно наращивает усилия. Через линию фронта к нам постоянно лазят украинские разведывательно-диверсионные группы. РДГ в основном работают со стороны поселков Трехизбенки, Желтой, Веселой горы и в районе станицы Луганской. Уровень подготовки украинских РДГ, по докладам наших разведчиков, которые вступали с ними в огневой контакт, достаточно высокий, это хорошо подготовленные бойцы.
Пытаются украинские военные возобновить агентурную работу в городах. К примеру, в Луганске начали расклеивать прокиевские пропагандистские плакаты. Но тут – работа МГБ, хотя мы силами комендатур им активно помогаем.
– Какие части и подразделения противника в ходе боев показали себя наиболее подготовленными, обученными и кто оказался трудным противником? Правда, что добровольческие батальоны, в частности «Айдар», одни из самых боеспособных в ВСУ? Как говорят в украинских СМИ – «киборги». Встречались ли вам иностранные военные советники в украинских частях и подразделениях?
– У противника хорошо себя показала 1-я бронетанковая бригада. А вот легендарный «Айдар», вернее, 24-й батальон территориальной обороны ВСУ уже переформировывался после понесенных потерь несколько раз. Те, кто сейчас на фронте, – уже третий состав.
Первый раз «Айдар» уничтожили в июне, тогда же в бою попала в плен наводчица Савченко. После этого «айдаровцы» оттянулись в Старобельск и зализывали раны примерно в течение месяца. К ним тогда со всей Украины гнали личный состав добровольцев. Так появился второй «Айдар», который был уничтожен уже под Лутугино, когда они шли в Луганский аэропорт.
Позже батальону досталось, когда он уходил от Металлиста. В том бою погибли не только простые бойцы, но и несколько заместителей командира батальона. Кстати, насколько я знаю, в «Айдаре» большой процент военнослужащих из Волынской области.
Хорошо показали себя стоявшие в аэропорту 25-я воздушно-десантная и 80-я аэромобильная бригады.
Иностранные специалисты в украинских частях и подразделениях есть. Мы неоднократно слышали и польскую, и немецкую, и даже английскую речь в эфире. Но у нас нет подтверждения, что на украинской стороне воевали именно частные военные компании. С поляками мы встречались. В Новосветловке точно были грузины. Про батальон имени Джохара Дудаева слышали неоднократно, но подтвердить его существование мы не можем, так как в плен его бойцы пока не попадали.
Сейчас в российских средствах массовой информации все добровольческие формирования называют батальонами национальной гвардии, что в корне неправильно. Национальная гвардия – обычные внутренние войска, и в их составе всего два добровольческих батальона: «Донбасс» и «Имени Кульчицкого».
А вот в составе ВСУ есть так называемые батальоны территориальной обороны, в украинском МВД – батальоны милиции особого назначения. Это действительно отморозки! Они-то и комплектуются в основном добровольцами, именно их называют добровольческими. К примеру, «Айдар» – это 24-й батальон территориальной обороны ВСУ, а «Азов» – это батальон милиции особого назначения МВД Украины.
Добровольческие батальоны – это ни для кого не секрет – очень сильно «засвидомичены». Когда отбивали 32-й блокпост, то у одного пленного спросили, зачем он пришел сюда. Говорит, лучше пулю в лоб, чем семь лет в тюрьме сидеть.
Добровольческие батальоны в своем большинстве комплектуются отморозками, ультрас и другой шелухой. По нашим сведениям, полученным из анализа вражеских документов разгромленных частей и подразделений, и по данным разведки, в эти батальоны зачастую вербуют из мест лишения свободы. В то же время надо признать, что в регулярных частях ВСУ процент адекватных офицеров и военнослужащих достаточно высокий. Они во многом от наших офицеров и не отличаются – просто так получилось, что служат на той стороне.
Кстати, добровольческие батальоны постоянно ведут бои с подразделениями ВСУ. Наши ребята под Счастьем выходили на связь, когда шел бой между добровольческими батальонами и украинскими военными и даже спрашивали: «Хлопцi, а кому допомогти?» – «Парни, а кому помочь»?
– Сейчас в СМИ много споров о том, насколько эффективными оказались модернизированные украинские танки Т-64 «Булат» и бронетранспортеры БТР-4.
– «Булат» точно горит за милую душу. В районе Вергунки мы пожгли несколько таких танков. БТР-4 тоже очень хорошо горит. В то же время, хоть сейчас утверждают, что у БТР-4 от попаданий крошится броня, мы в целом считаем, что броня у него качественная, осколки и пули 12,7 миллиметра она держит, но решетки от гранат не помогают.
– Сергей Иванович, спасибо за ответы. Но что бы вы хотели сказать своему противнику?
– Они должны понять, что теперь им противостоят не просто ополченцы, а готовые до конца защищать свою Родину, Луганскую народную республику, если надо – то и умереть за нее, регулярные части и подразделения народной милиции.
Редакция «Военно-промышленного курьера» выражает признательность за содействие в подготовке материала компании «Группа-99» и центру координации «Новая Русь».